Запретная | NYX cosmetica

Запретная анатомия: почему нас всех так пугает менструация

В Сети набирает обороты флешмоб #PadManChallenge против стигматизации менструации. В его рамках участники выкладывают в соцсети фотографии с прокладкой в руке и призывают друзей и подруг сделать то же самое. И, судя по реакции на флешмоб, менструация действительно до сих пор является запретной темой для многих — так, словно это что-то нездоровое или даже опасное. Давай разбираться, почему и что с этим делать.

Снежана Грибацкая

нравится16

Поделись с друзьями

Вступай в дискуссию

10 КОММЕНТАРИЕВ

Cosmo рекомендует

Затянуть пояса: 7 крутых ремней на любой бюджет

10 культовых тушей для ресниц, которые мы обожаем по сей день

Снежана Грибацкая
Стиль жизни
Не новости

Месячные как грех

В любом патриархальном обществе менструирующая женщина считалась «нечистой»: буддисты верили, что «нечистая» женщина не должна готовить еду и прикасаться к мужу; мусульмане запрещали переступать порог мечети, поститься, молиться и заниматься сексом с мужем; христиане так же запрещали менструирующей женщине переступать порог храма, а позже это правило смягчили, просто запретив женщине причащаться и прикладываться к иконам; иудеи считали, что менструирующая женщина не должна ни к кому прикасаться 7 дней, иначе те, до кого она дотронется, тоже станут «нечистыми».

Что же касается язычества и традиционных верований небольших племен, то там дело обстояло (и обстоит) еще хуже. К примеру, в Непале существует традиция изоляции менструирующей женщины или девочки — ее просто отводят в специальную хижину, в которой она должна находиться до тех пор, пока не «очистится». Женщины и девочки страдают от укусов ядовитых насекомых и змей, нападения диких животных, голода, жажды и болей, но это никого не беспокоит. Кто не выжила — та была совсем «нечистая».

При этом до изобретения контрацепции менструация была достаточно редким явлением: девочек часто выдавали замуж до начала полового созревания, а потому половозрелая женщина чаще всего была либо беременной, либо кормящей, и во всех этих состояниях она, естественно, не менструировала. Ежемесячный цикл, привычный нам, не был нормальным для женщин, которые еще до менархе были выданы замуж и не всегда доживали до климакса.

Общество

5 мифов о мужчинах: Екатерина Попова о выдумках, которые портят женщинам жизнь

Общество

Слабый пол: Екатерина Попова рассказывает, куда пропали амазонки

Но тем не менее даже столь редкие и совершенно естественные кровотечения давали повод обвинить женщину в греховности. Менструальную кровь наделяли мистическими качествами: она смертельно опасна, она — ингредиент колдовских зелий, она — признак того, что женщина не человек, а отродье дьявола, потому что терять кровь и не умирать — ненормально.

И, что поразительно, во многих странах отношение к менструации почти не изменилось и сегодня, особенно в Индии и странах африканского континента. И, как ни странно, в России.

Культура стыда за свое естество

Общество до сих пор считает, что менструация — это что-то «грязное», что-то, что полагается скрывать и чего нужно стыдиться. Первые жертвы подобного отношения — девочки, которым часто никто не рассказывает о том, что будет происходить с их организмом. А когда менструации, наконец, начинаются и испуганной девочке кажется, что она умирает — ее стыдят, снова ничего не объясняя.

Когда я училась в школе, жили мы тяжело. Прокладки были «Белла» — по размеру и удобству похожие на лошадиное седло. Мама никогда не говорила со мной о месячных. Просто однажды принесла пачку прокладок и спросила, умею ли я пользоваться. Я от ужаса кивнула, что умею. После того я иногда просила пополнить запасы. Всё. Больше мы об этом не говорили. Я поняла, что это что-то очень стыдное. Поэтому когда пачкалось бельё, я стеснялась стирать его днём, чтобы никто не увидел. Мне было лет 13. Я не придумала ничего лучше, чем прятать его под кровать, а когда никого не будет дома — перестирать. Однажды я не успела, мама делала уборку и нашла «клад». Я таких оскорблений в свою сторону никогда не слышала. Она не спросила, что мешало мне постирать, не сделала замечание, она просто орала и оскорбляла меня перед папой и братом, демонстрируя «находку». И мне стало ещё стыднее. Я стала стирать бельё по ночам.

При этом, если родители не в состоянии нормально объяснить девочке, что происходит с ее телом, пойти ей совершенно не к кому. Менструация стигматизирована, говорить о ней фактически запрещено. Уроков полового воспитания в школах нет, и к тому моменту, когда школьная программа добирается до человеческой анатомии, подавляющее большинство девочек уже менструируют. И вынуждены справляться не только с собственно физиологическими трудностями в этой связи, но и с колоссальным давлением общества. Которое не устает напоминать: месячные — это страшная гадость.

Нам (мне и моим одноклассникам) было лет по 13, когда по классу прокатился слух, что мальчики начали обсуждать, у кого из девочек уже начались «эти дела». И, я как сейчас помню, мы сидели в раздевалке на физкультуре, и одна девочка рыдала навзрыд, так как вроде бы про нее мальчики сказали, что у нее «уже точно начались». Она всхлипывала и говорила: «Я туда не пойду, ЧТО ОНИ ТЕПЕРЬ ОБО МНЕ ПОДУМАЮТ». У нас тогда у многих уже началась менструация, мы сидели рядом в обнимку, и нам было ужасно стыдно и страшно, потому что нам казалось, что сам факт менструации и то, что об этом узнают мальчики, — это все невыносимо стыдно, мерзко, грязно и почти так же, как «давать всем в подворотне». Это был 1991 год. Сейчас мне уже 38, но каждый раз, когда я лезу за тампоном в сумочку, у меня в голове взрывается вот этот детский голос: «Боже, что они обо мне подумают».

То-Что-Нельзя-Называть

«Да вы достали со своей менструацией, круглые сутки реклама по телевизору!» — могут возразить нам. И будут совершенно не правы. Потому что в российской рекламе прокладок и тампонов ни разу не прозвучало слово «менструация» или даже «месячные». Вместо этого используются эвфемизмы типа «эти дни», «критические дни», «особые дни». Вместо крови фигурирует некая синяя жидкость. Нет, безусловно, ту же самую синюю жидкость льют и в детские подгузники, но только эти два вида человеческой телесности табуированы, и второе, заметим, только лишь частично.

Потому что запор в нашей рекламе называют запором, диарею — диареей и иногда даже поносом. Перхоть называют перхотью и показывают, как и грибок ногтей. Насморк, кашель, прыщи — все это весьма неприятные физиологические явления, но никто не стесняется о них говорить. И только слово «менструация» негласно запрещено использовать. «Периодические женские боли», да-да.

При этом о мужской телесности общество говорит открыто и с удовольствием. Простатит не называют «воспалением особой железы» или «возрастными мужскими проблемами». Импотенцию, конечно, непременно назовут «потерей мужской силы», но не вместо медицинского термина, а вместе с ним: «Эректильная дисфункция? Верни себе мужскую силу!» Все нормально, это никого не смущает, хотя, казалось бы, сколько ассоциаций, сколько злых шуток можно породить только о том, где конкретно расположена предстательная железа! Но нет, это не вызывает ни у кого неуместных ассоциаций или брезгливости. Грязное — только женское. Только это самое, ну как его там. Когда гости на красном мерседесе приезжают.

Избирательная брезгливость

Что характерно, стигматизация самой менструации совершенно никому не мешает упоминать эту тему, когда требуется унизить или оскорбить женщину. Предменструальный синдром, который якобы делает женщину неадекватной, — постоянный повод для шуток. Поведение женщины, которое кого-то не устраивает, — тоже повод упомянуть ПМС и тем самым закрыть вопрос: что, мол, с нее взять, она просто гормональная истеричка.

«Ну давайте теперь сядем и на площади нагадим!»

Когда женщины пытаются открыто говорить о менструации как о явлении нормальном (каким оно, собственно, и является), общество просит оградить его от этой «мерзости». Сравнение менструации с дефекацией — пожалуй, самое популярное. Мол, опорожнять кишечник — тоже совершенно естественно и нормально, все это делают каждый день, но не обсуждают в обществе. «Давайте теперь еще гадить у всех на виду!» — аргумент, который всегда всплывает в подобных дискуссиях, причем едва ли не первым. Страх «протечь» постоянно преследует женщин, это так же страшно, как публично испражниться в штаны.

В моей семье папа очень негативно относился к тому, что в ванной сохнет моё бельё. Вечно отчитывал меня, что, видите ли, вся семья должна созерцать мои трусы — а что если увидит дедушка, а если увидит младший брат? (У меня, к слову, были очень пуританские детские трусы-слипы со снупи или там котятками). Господи, да что там сохнущее бельё — возвращаешься домой, переодеваешься в ванной и потом в комнату идёшь по коридору со своей одеждой и лифчик в ней прячешь, чтобы, не дай бог, никто не увидел, что я его ношу, чтобы даже шлеечка из-под вороха одежды не торчала. Помню, как трусы феном сушила. Сам папа испытывал стыд лишь за меня, он не переодевался в ванной, иногда позволял себе ходить по квартире в трусах или с голым торсом.
Мама про месячные рассказывала, это не оказалось сюрпризом. Помню, как один раз на выходные дома заметила, что протекла. Я спряталась в зале за креслом и сидела плакала там полтора часа, пока меня не нашла мама — я не могла пойти в комнату с кровавыми пятнами на заднице, там же папа, там же брат, стыдобища какая!

Но, что характерно, его же используют, когда заходит речь о публичном кормлении грудью. Очевидно, что между этими процессами нет ничего общего, кроме, пожалуй, того, что оба действительно естественны. Но логика в подобной аргументации и не нужна: стигматизация женской телесности позволяет сравнивать любое проявление этой самой телесности с максимально неприятным физиологическим процессом. И грудное молоко, и менструальную кровь сравнивают с фекалиями не потому, что в них есть что-то общее, а потому, что любые физиологические процессы в организме женщины по умолчанию считаются «грязными». И это порой приводит к катастрофическим последствиям.

Ханжество убивает

Девочка, которой вовремя не рассказали о менструации, девушка, которую приучили стыдиться менструации, вырастает в женщину, которая порой не имеет понятия, как функционирует ее репродуктивная система и все ли с ней в порядке. Женщины порой просто не в курсе, каким должен быть нормальный менструальный цикл — тема табуирована, обсудить ее сложно и порой невозможно. Женские форумы в этом вопросе совершенно не помогают — отыскать крупицы правды во множестве мифов, которые там транслируются, довольно сложно. Остается одно — обращаться к врачу. Но для того, чтобы к нему обратиться, сперва нужно понять, что с тобой что-то не в порядке, это во‑первых. А во-вторых, врачи тоже люди и живут в том же самом обществе, что и все мы. И отношение общества к менструации влияет не только на их убеждения, но и на профессиональную деятельность.

У меня дважды был послеродовой эндометрит — матка не сокращалась, в ней скапливались сгустки крови, загнивали, температура и реанимация. В 2003 году я про такое не слышала, после роддома два дня побыла дома, вроде побаливал живот, а потом — бац! И я сижу на диване, сверху клеенка, на ней детское одеяло, насквозь мокрое от крови. В руках недельный малыш. Мне 19. Я рыдаю в ужасе. Вопрос только один в голове: что будет с ребенком, когда я умру? И вот приезжает скорая, и врач мне начинает выговаривать за то, что столько крови и она пахнет (а она, извините за подробность, пахнет потому, что внутри сгнила).

Согласно сетевому дискурсу, самый популярный врачебный ответ на жалобы пациентки о ненормальных менструациях — «Родишь — пройдет!». На самом деле, разумеется, ничего не пройдет, роды — это не лекарство, и любую дисфункцию репродуктивной системы они не излечат, а, напротив, усугубят. Но вместо того, чтобы разбираться в проблемах пациентки, ей просто рекомендуют родить.

Вообще, проблемы с менструальным циклом, как правило, заслуживают врачебного внимания только тогда, когда пациентка родить не может — то есть не может даже забеременеть. От проблем, напрямую не связанных с гипотетической возможностью рождения ребенка, врачи часто отмахиваются: «Ну, а как ты хотела? Все терпят, и ты потерпи». В комментариях к нашей статье о карательной гинекологии женщины делились своим опытом на эту тему. И он, к сожалению, удручающий.

В итоге многие женщины не обращаются к врачу до того момента, как проблему со здоровьем уже нельзя будет игнорировать. И, увы, часто бывает слишком поздно. К примеру, увеличение продолжительности месячных — один из симптомов рака шейки матки, но у многих женщин этот симптом не вызывает никакого беспокойства, особенно если проблемы с циклом наблюдались и ранее. Это повод пожаловаться подруге на то, что теперь приходится лишний день мучиться, но не повод немедленно бежать к врачу.

Большая кровопотеря и сильные боли во время менструации — симптомы эндометриоза, который, в свою очередь, часто приводит к началу онкологического процесса в теле матки, но и с этой проблемой женщины нечасто приходят к врачу. А те, кто приходят, порой уходят с вердиктом: «Ну, это такая особенность вашего организма». А далее: «Родишь — пройдет».

При этом статистика, увы, неутешительная: по данным Международного агентства по исследованию злокачественных опухолей, россиянки чаще заболевают раком шейки матки, чем европейки и американки, и процент летальных исходов в России тоже выше. При этом наша гинекология продолжает быть карательной, и многие женщины поздно обращаются к врачу не только потому, что не знают о симптомах, но и потому, что не хотят лишний раз подвергаться унижениям. А симптомы — ну, может, само пройдет.

«А я не такая, я менструирую радугой»

При этом женщины, воспитанные в парадигме «месячные — это стыдно и грязно», часто сами поддерживают подобное отношение общества к женской телесности. Материалы о менструации на развлекательных порталах, как правило, собирают огромное количество комментариев от женщин в духе: «Я женщина, но даже мне смотреть противно, а каково мужчинам?!» Конкретно этот комментарий мы нашли под подборкой гифок из диснеевских мультфильмов, она называлась «Я, когда у меня месячные». И больше ни одного слова о менструации в ней не было, равно как не было ни одной картинки, хоть как-то связанной с темой. Все, что в ней было, — кадры с принцессами Диснея, но даже это стало поводом сказать «Фу, мне противно».

Состояла я в одной группе, посвященной системе питания. Однажды пришла в группу девочка и задала совершенно нейтральный вопрос о том, что в последние дни у нее не уходит вес, не может ли это быть связано с менструацией.
Что тут началось в комментах!
«У нас тут это называется КД!», «Это слово мерзкое и неприличное», «Остальным, может быть, неприятно такое слово читать!», «Между прочим, в группе и мужчины состоят, вы об этом подумали?»
И все в таком духе. И это взрослые женщины. Я с квадратными глазами сидела, мы с одной девочкой отбивались как могли, пытаясь объяснить, что у них в головах проблема, а не в слове. Куда там.

Обсуждение средств гигиены в открытом пространстве так же табуировано. Не так давно в открытый пост в «Фейсбуке», в котором женщина задала подругам вопрос о менструальных чашах, пришли комментаторы, требующие прекратить обсуждать эту гадость. Заметим: вопрос был задан не в сообществе, а на личной странице женщины. В итоге дискуссия снова свелась к тезису «Ну давайте еще гадить прилюдно», притом что обсуждалось только гигиеническое средство. Надо полагать, что пост о преимуществах одного вида туалетной бумаги перед другим остался бы совершенно незамеченным, потому что — ну что же тут такого? Это же просто туалетная бумага, а не, простите, фекалии.

Но с предметами женской гигиены этот номер не работает. Менструальные чаши, прокладки, тампоны — все это «гадость», о которой нельзя говорить в приличном обществе.

А если бы мужчины менструировали?

НКО Wateraid, которая занимается повышением уровня гигиены в развивающихся странах и странах третьего мира, сняла пародию на рекламу тампонов. Авторы ролика попытались представить, что было бы, если бы менструировали мужчины, а не женщины. Создатели ролика назвали средство гигиены manpons (man+tampons) и представили, как компании стали бы продавать этот продукт мужчинам.

Ответ очевиден: так же, как все остальные продукты, созданные для мужчин: месячные — это круто, это символ настоящей мужественности; взгляни, бро, какие крутые мампоны мы для тебя разработали. Современные технологии на страже мужского здоровья!

Да, безусловно, именно так бы оно и было.

А нам гигиенические средства продают совершенно иначе: ты понимаешь — белое не надевать, обтягивающее не носить и не танцевать. А то случится страшное!

Но, поскольку мужчины не менструируют, в обществе принято ограждать их от всех этих «ужасных» вещей. Например, одна из тем для регулярных сетевых холиваров — вопрос «Может ли мужчина покупать женщине тампоны и прокладки?». Что показательно, огромное количество людей считает, что нет, не может. «Хрупкая мужская психика» этого якобы не выдержит. Остается, конечно, загадкой, как они при этом спокойно покупают туалетную бумагу — ведь страшно сказать, что люди ей проделывают.

Что с этим можно сделать?

Очевидно, что так дальше продолжаться не может. Мы не должны считать свое тело «грязным». Мы не должны стыдиться того, что наш организм функционирует правильно. Мы не должны бояться слов «менструация» и «тампоны». Но для того, чтобы что-то изменилось, мы должны начать говорить. Преодолеть стыд, который нам внушали с детства, трудно, но возможно. И это принесет свои плоды. Потому что если мы заговорим об этом, твоей будущей дочери не придется испытывать все то, что испытывали мы. А твой будущий сын спокойно скажет однокласснице: «У тебя прокладка из портфеля выпала». Поднимет и подаст. А не побежит показывать эту прокладку другим мальчишкам — как что-то мерзкое, но притягательное для пытливого детского ума. Типа дохлой кошки.

А еще можно присоединиться к флешмобу #PadManChallenge, как Наталья Водянова.

А пока общество будет меняться, у тебя есть шанс использовать существующее положение вещей себе во благо: просто проводи тампон-тест. Если мужчина не в состоянии купить тебе тампоны или просит убрать их с видного места в ванной, или кривится при слове «месячные», или просит избавить его от твоих жалоб на обильные или болезненные кровотечения — лучше не иметь с ним ничего общего вообще, но отношений — тем более. Он ведь, по сути, ничем не отличается от своего далекого предка, который искренне верил, что каплей менструальной крови можно вызвать сатану.