«А

«А я лишь пнул ногой»: почему не существует никаких мужчин-защитников

Мы вовсе не собирались писать этот текст накануне дня защитника отечества, но мужчины не оставили нам выбора. Два дня назад в Санкт-Петербурге пятеро мужчин изнасиловали школьницу. Четверо сделали это в квартире и выбросили ее на мороз. Пятый — таксист — нашел ее в бессознательном состоянии. И вместо того, чтобы вызвать жертве насилия скорую помощь и позвонить в полицию, затащил ее в свою машину, тоже изнасиловал и вышвырнул обратно. И этот вопиющий случай — повод развенчать, наконец, миф о «мужчинах-защитниках». Миф, который они не устают нам рассказывать.

Снежана Грибацкая

нравится1

Поделись с друзьями

Вступай в дискуссию

Обсудить

Cosmo рекомендует

Стильно и удобно: 9 модных комбинезонов весны-2019



Время расцветать: 10 ярких пальто на весну

Снежана Грибацкая
Стиль жизни
Не новости

Shutterstock

Об этой жуткой истории мы писали вчера: девочка не умерла лишь по счастливой случайности, сейчас она находится в больнице.

Об этом страшно говорить, но тому, что мужчины насилуют женщин — в том числе несовершеннолетних девочек, в том числе девочек, находящихся в бессознательном состоянии — мы уже даже не удивляемся. Как не удивляемся тому, что всегда находятся те, кто обвинит в насилии не насильника, а жертву.

Но найти ночью, зимой, на улице девушку без сознания и изнасиловать, а потом выбросить обратно на верную смерть — как это возможно? Кем нужно быть, чтобы совершить такое?

Ответ, увы, очевиден: для этого нужно быть мужчиной. Тем самым мужчиной, который в любой другой ситуации называет себя «настоящим защитником». На деле оказывается, что миф о мужчине-защитнике — не просто красивая сказка, не имеющая никакого отношения к реальности. Это — опасный миф, который делает нас, женщин, еще более уязвимыми. Потому что многие из нас верят, что мужчина, случись что, и в самом деле защитит. Увы, беспощадная реальность доказывает, что мужчина, в самом лучшем случае, просто проигнорирует тот факт, что тебе грозит опасность. А в худшем — воспользуется твоим беспомощным состоянием.

Общество

Женское дело: почему мужчины не имеют права голоса в вопросе аборта

Общество

Башаровщина: почему мужьям, бьющим жен, продолжают подавать руку?

Последний оплот маскулинности

На самом деле тот факт, что «мужчина-защитник» — это миф, становится очевидным, если разобрать другие стороны мужской самопрезентации. Например, того же «мужчину-кормильца»: того самого, на чью зарплату он и сам прожить не в состоянии, не говоря уже о семье; того самого, что уклоняется от выплаты алиментов; того самого, что стремится при разводе отхватить себе кусок добрачного имущества жены. Еще можно рассмотреть повнимательнее «мужчину-опору» — того самого, что бросит больную жену или ребенка. Но если эти мифы с каждым днем приближаются к финальной агонии, то в мужчину-защитника многие до сих пор верят.

И, к большому сожалению, не теряют этой веры до последнего: кажется, что если рядом с тобой есть нормальный, хороший мужчина, то ненормальный, плохой, ничего с тобой не сделает. Увы, оказывается, что это не так.

«Я отмечала в редакции успешно сданный диплом. Насильник — мой научрук, он же редактор. С нами было ещё два мужика.
Под конец мы всей толпой собирались пойти воздухом подышать. Я не была пьяной, все хорошо помню (до момента изнасилования, там — туман). Они тоже все помнят.
Я зашла за газетой в соседний кабинет, насильник за мной и закрыл за собой дверь. Не на ключ, просто захлопнул.
Я точно знаю, что когда меня насиловали, эти двое заглядывали в кабинет, потому что мы должны были уйти вместе. Но они ничего не сделали. Ничего».

«Меня пытался изнасиловать отцовский начальник, бывший бандит. Я каким-то чудом его отговорила, вообще не знаю как. Я понимала, что если что нам потом может от него крупно прилететь, поубивает всех. То есть, надо было хитро отговорить. Отцу рассказала, он продолжил с ним работать. Пока маме не рассказала, та на него крупно наехала и только тогда отец его послал. А так… Ну, подумаешь, дочь пытался трахнуть, эка невидаль».

Хороший парень и плохой парень

Почему мы хотим верить в то, что нас, если что, защитят? Потому что всегда были, есть, и, к сожалению, наверняка будут существовать мужчины, которые нападают. Каждый раз, когда общество обвиняет жертву насилия в том, что она сама спровоцировала нападение, оно, по сути, искренне недоумевает: ты разве не знала, что мужчины — опасны? Это должна знать каждая!

И мы это знаем. Еще мы знаем, что сами себя защитить, скорее всего, не сможем. И тут, конечно же, хочется верить в то, что хоть кто-то нас защитит — кто-то, достаточно сильный для того, чтобы дать отпор тем, с кем мы сами не справимся. Какой-то хороший мужчина. Который не побоится выступить против мужчины плохого. Но на самом деле хороший парень остается таким ровно до того момента, когда ему самому это выгодно. То есть — до тех пор, пока можно быть «защитником» в женских глазах, ничего для этого не делая и никого не защищая. То есть — ничем не рискуя.

Мужчины прекрасно понимают, что «плохие парни» будут всегда, и только самого факта их существования достаточно для того, чтобы считаться на этом фоне «хорошим». Но когда дело доходит до реальной возможности себя тем самым хорошим парнем проявить — то есть, до реальной опасности, — «хорошие парни „сливаются“. И это — в лучшем случае.

„Лет в 16−17 на каникулах тусила „на даче“ в деревне, где был дом родителей маминого мужа. У мужа был сын на 2 года меня старше, гуляли обычно кампанией таких же городских, местных подростков там практически не водилось уже. Обычный вечер — вся туса где-то кучкуется, хоть на поляне, хоть у кого на заднем дворе. Этот мой сводный брат по идее должен был за мной „присматривать“, чтобы не обижали.
Сам здоровый конь, рост под 190, вес больше 100 кило точно.
Когда в кампанию завалился знакомый всем (кроме меня) чувак из соседней деревни, тоже постарше, лет 25 наверное, и полез на меня в прямом смысле — завалил на спину там же на лавке, стал заламывать руки и гоготать „Ну чё ты, не ломайся, я тока пощупать“ — все ржали и этот „брат“ мой тоже ржал, и даже не пошевелился мне помочь. Сама с воплями вырвалась кое-как. Возненавидела его за это. Не того козла, а братца-защитника“.

„Когда-то давно, когда я была подростком, был у меня бойфренд, весь из себя такой маскулинный, весь „я мужик!“ И очень он хотел, чтобы я по достижении 18 лет вышла за него замуж. В один момент произошла ужасная история — меня изнасиловали. Я в слезах и соплях сообщила об этом ему. Сказала, кто это сделал (тусовочка была узкая, все друг друга знали так или иначе). Он вскипел, типа „сейчас соберу пацанов, от него мокрого места не останется“, и… Всё. Пшик. А позже, когда я с ним рассталась, при случайной встрече дал мне по морде за то, что я за него замуж так и не вышла. К слову сказать, мой тогдашний бойфренд стоял рядом, конфузился и пытался решить конфликт словами, даже когда мне прилетело кулаком в лицо“.

Офисные горцы и диванные рыцари

Самое интересное, что вчерашний „защитник“, который сегодня не просто прошел мимо, а позволил другим мужчинам тебя обидеть, вообще не чувствует в этом никакого диссонанса. Быть защитниками только на словах для мужчин — нормально. Потому что как только речь заходит о реальных, а не выдуманных ситуациях, в которых тебе требуется защита, выясняется, что:

„Мужской мир очень страшный — ты же не хочешь, чтобы дело дошло до убийств и мести?“. Нет, безусловно, если почитать криминальную хронику, можно убедиться в том, что мужчины охотно калечат и убивают друг друга и за куда меньшие провинности, чем „ишь, бабой поделиться не хочет!“. Но во многих историях, приведенных выше, мужчинам вообще ничего не стоило заступиться за женщину. За ними не спустился бы с гор целый клан суровых мужчин в килтах, чтобы мстить. Их не вызвали бы на дуэль. Им, вероятнее всего, сказали бы „Да ну че ты завелся, все, проехали!“ и инцидент был бы исчерпан. Но нет. Рыцарем удобнее быть на диване — когда никаких дуэлей точно не предполагается.
„Тебя-то всего лишь оскорбили/унизили/изнасиловали, а мне рисковать жизнью придется!“. Обесценивание женских травм — еще один прекрасный прием, который позволяет отключить режим защитника именно в тот момент, когда он необходим. Ну, в самом деле, с тебя не убудет, а он рискует куда большим! Ему придется рискнуть по‑настоящему — не то, что тебе. У тебя, знаешь ли, вагина от изнасилования, поди, не стерлась, а вот он рискует инвалидом стать, или вообще быть убитым. Чувствуешь разницу? То-то же. Учитывая тот факт, что ты этого конечно же не хочешь — и потому, что способна к эмпатии, и потому, что не хочешь чувствовать себя виноватой, — квазизащитник чувствует себя во всем правым. Ну не мог он заступиться — от этого тебе же самой хуже могло стать!
„Обострять отношения с мужчинами — опасно“. Мужчина знает, что ты-то, в случае чего, простишь, а вот тот, против кого твой защитник выступил — не простит никогда. А кто его знает, может, он — полицейский, чиновник, мажор, бандит? Вдруг за твоим защитником завтра придут крепкие парни с бритыми затылками — и что тогда? Легче тебе станет, если не только тебе достанется, но и его по весне в лесополосе найдут, лисами объеденного? А вот просто не защитить тебя — не страшно: ты же женщина, ну, что ты ему сделаешь? Ничего. В худшем случае — не простишь и уйдешь. Подумаешь, проблема: другая найдется.
И, наконец, уже традиционное: а не виновата ли ты сама? Почему он должен рисковать собой потому, что ты себя вела неправильно, а? „Однажды на улице ко мне пристал очень пьяный мужичок. Совершенно незнакомый. Я в этот момент с коляской стояла у магазина, ждала мужа. Приставший нёс какую-то пьяную околесицу про мои ноги, которые бы на плечи, про то, что с такими ногами он ходил бы на руках и про то, что такой надо ещё одного ребёночка заделать. И норовил хватать руками, ага. Его отогнали прохожие женщины. И только тогда появился муж, ага. Магазин был в подвальчике и он вышел на эту лестницу вверх раньше и приличную часть всего этого слышал. Но предпочёл отсидеться „от греха“. А виновата, конечно, у него была я. А нечего ноги показывать, тогда и приставать не будут“

„Девочка красивая в кустах лежит нагой. Другой бы изнасиловал, а я лишь пнул ногой“ (с)

Понять и принять тот факт, что мужские рассказы о том, какие они защитники — насквозь лживый миф — страшно. Но это всего лишь болезненный крах иллюзий, с которым взрослая женщина в состоянии справиться. Хуже другое: твое уязвимое положение „мужчины-защитники“ чуют, как волки чуют запах старого и больного животного. И начинают охоту. В тот момент, когда ты уже уязвима, когда тебе уже некуда деться, когда тебя уже обидел другой мужчина, „защитник“ спешит к тебе не чтобы помочь, а чтобы поскорее обглодать с тебя последнее мясо. Именно об этом писала в сегодняшней колонке Екатерина Попова, и в нашем паблике уже собрались возмущенные мужчины, доказывающие нам, что покупать услуги проституток — нормально (прочитай и узнай, почему нет). Но в этом вопросе мужчины в состоянии сочинить хоть какие то — пусть нелогичные, пусть людоедские, пусть ссылающиеся на дела давно минувших дней, но все-таки аргументы.

Но когда ты ничего им не предлагаешь, и, порой, ни о чем даже не просишь, а просто находишься в уязвимом положении — они тут как тут. Спешат предложить тебе свою „защиту“, которая на самом деле представляет собой совсем другое: использование твоего уязвимого положения.

„После моего переезда в другую страну местные мужики из русской диаспоры в первые месяцы атаковали меня предложениями помощи. Звонками в полночь: „Давай в гости заеду мы тут с другом и у нас водка есть? Поехали на прогулку на пляж ночью, тебе сына есть с кем оставить? Ты ж одна тут, что ты кобенишься — сдохните тут сами под мостом, и сын у тебя, что ж ты о нем не думаешь? А ласковой девочке всегда помочь можно“.
К слову все поголовно женатые, никто не миллионер, много кто сидит на пособии“.

„Когда я развелась — сбежала с ребенком из другой страны от мужа-насильника к себе в Москву, нас начал опекать мой старый друг (15 лет дружбы). Иногда он привозил нам продукты, ужинал со мной и с моей дочкой и брал с меня деньги за продукты по чеку. Я не работаю, денег у меня — сколько смогла взять у мужа в кармане, мы с дочкой болеем, мы приехали из теплой страны в зиму… А он с нами ест и деньги по чеку за привезенную еду берет“.

„В чужой стране пришлось спешно съезжать с сумками от мужчины, превратившегося из зайки в тварьку. Приехал знакомый по интернету, местный, выбора особого у меня не было, была в сильнейшем стрессе. Нужно было всего 2 дня переждать до самолета. На следующую ночь полез в трусы, конечно“.

„Подруга как-то встретила то ли бывшую коллегу, то ли соседку — давно не виделись, решили посидеть вечерком. Посидели в каком-то пабе, к той попозже подъехал ее то ли парень, то ли муж и к концу вечера присоединился еще один мужчина — вроде как их знакомый. Подруга была в подпитии, домой ее отпустили с условием, что тот приятель сопроводит ее на такси. Дальше она не помнит. Очнулась лежащей на пустыре недалеко от дома, штаны спущены, светает. Насильников было несколько по обрывочным воспоминаниям. Какой-то из них спросил где она живет, она молча пошла в сторону дома, он ее сопроводил (!), видите ли. Довел до подъезда и ушел“.

„Мой насильник тоже пытался меня проводить, деньги на такси всучил. Я все эти деньги таксисту отдала. Помню ещё, таксист говорит, мол, у меня нет сдачи. А я сижу еле живая, в рваном платье, с разбитыми губами — явно что-то случилось. Отвечаю — забирайте все, считайте, что вам повезло. Он забрал и уехал“.

„Один раз в Мытищах меня чуть не убил какой-то ублюдок обдолбаный. Я в электричку заскочила и за парнями спряталась, путанно им объясняя, что к чему. К их чести они меня действительно прикрыли, но потом пожамкали немного, так сказать в знак благодарности. Но я была так напугана и им благодарна, что это не вызвало никакого протеста. Жамкай сколько хочешь, главное защити“.

За бога, царя и отечество!

Честно сказать, мы собрали намного больше историй, но нам просто страшно ими с тобой делитьсчя: слишком много боли и слишком много разочарования. Мы просто хотим, чтобы ты понимала: между тем таксистом, что изнасиловал несчастную девочку и любым другим мужчиной, что бьет себя пяткой в грудь, называя защитником — нет почти никакой разницы. Нет, мы не хотим сказать, что все мужчины — такие. мы хотим сказать, что миф о мужчине-защитнике выгоден самим мужчинам. И они продолжают его транслировать с одной только целью: чтобы ты боялась.

Потому что если тебе страшно — над тобой легко получить власть. Если ты знаешь, что быть одинокой женщиной опасно — ты останешься с мужчиной, даже если он тебя недостоин. А то, что он и не защитит тебя в сложной ситуации — подумаешь: кто ее знает, эту ситуацию, может быть, она и не произойдет никогда. А послушная и напуганная женщина — вот она, рядом. Уши развесила и слушает про то, какой я герой и какие все вокруг упыри.

Но мы просто хотим, чтобы ты помнила: „Мужчины — защитники женщин!“ такой же лозунг, как „Погибну за бога, царя и отечество!“. Он ничего не значит. Может быть — тебе повезет, и рядом окажется мужчина, способный защитить. Но скорее всего — нет. И, увы, просто „не способный защитить“ — это, как выясняется, еще самый лучший вариант.

Никто не придет?

Меньше всего нам хочется заканчивать статью на такой ноте: чувство собственной абсолютной, тотальной беззащитности — очень разрушительное, и нам не хотелось бы, чтобы ты его испытывала. Поэтому мы хотим, чтобы ты знала: защитники существуют.

Правда, они-то всерьез рискуют собой, вступаясь за тебя. Они понимают, что им, скорее всего, захотят отомстить. И они подвергаются насмешкам (взять хотя бы знаменитое сообщество „Злой медик“, в котором дня не проходит без язвительных постов про „тупых, вызывающих Скорую пьяным бомжам“) и порой унижениям. И они знают, что им, с большой долей вероятности, тоже достанется. И, самое главное, им очень, очень страшно. Но они вступаются. То есть — мы.

„Когда я осознала, что эта ситуация системная и мужчины в 99% случаях не будут никого защищать, всегда заступаюсь за женщин. И если нужно — дерусь, и дерусь успешно.
Да и за мужчин несколько раз вступалась, отбила — правда при помощи товарищей, какого-то пьяницу у скинхедов, когда они его забивали ногами.
В общем, в какой-то момент, я поняла, что „защитник“ тут я, и мне стало куда проще“.

„Мне было лет 17 тогда, я работала, как водится, курьером. Много ездила на общественном транспорте. Тогда был очень популярен развод такой, что если ты вовремя не купил билет, к тебе подваливал крепкий дядька, и предлагал на выбор, штраф 100 рублей или идти до полиции.

Я об этом разводе, естественно, не знала.

И вот в какой-то момент такой дядька ко мне подвалил. Я со страху послала его в жопу и выпрыгнула из автобуса. Он побежал за мной, схватил за лямку рюкзака и начал поливать матом. Я начала громко просить отстать от меня.

Это все происходило днём на Невском. Народу было много. Мужчины проходили мимо нашей живописной сцены как мимо пустого места.

Спасла меня в итоге какая-то девушка. Спугнула этого дядьку обещанием позвать полицию. Благодарна ей до сегодняшнего дня“.

„Мне было лет 9−10, когда на меня сзади напали двое мальчиков помладше, повалили в подсохшую грязь и стали небольно пинать — смешно же. Из нескольких прохожих вмешалась только одна пожилая женщина“.

» У меня было две истории подряд, с разницей в пару дней. Обе в центре миллионника в разгар дня при толпах народу (и мужчин в том числе)
Первая. На остановке автобуса парень наезжал на девушку, бычил, толкал рукой в плечо. Я с безопасного расстояния стала снимать на видео (молча). Он увидел и полез на меня. Хорошо, что я уже умею разговаривать громко и стала на него в ответ орать «Ты псих? Я тебя не знаю! Отойди от меня!».
Отстал. И от девушки тоже.

Вторая. Молодая приличная пара. Девушка в истерике, мужчина хватает ее за руки, тянет, обзывает психической. Мужики вокруг гогочут. Я их осадила, мол, если завтра будет ее труп — тоже смешно?
Спросила у девушки, нужна ли помощь, она попросила вызвать полицию. Вызвала. Мужик орал, что он муж, у них ребенок, это только их разборки.
Потом она просто перебежала оживленную улицу прямо через поток машин. Что было дальше — не знаю.

Я с очень раннего возраста в курсе кто представляет опасность, а кто как раз может и защитить. И нет, защищают не мужчины. Совсем нет. Очень наоборот".

Это делала каждая из нас. Ты. Я. Я помню, как в два часа ночи в темном переулке пугала мужчину, обещая спустить на него своих здоровенных собак — зная прекрасно, что собаки и мухи не обидят и вообще не способны нападать, но понимая, что пройти мимо полузадушенного женского «Помогите!» я не могу. И ты, если как следует поворошишь память, наверняка вспомнишь о себе что-то такое же.

И это значит, что мы все-таки не одни. И, если что, есть надежда, что какая-то женщина защитит тебя.

От «защитников».

Понравилась статья?
Подпишись на новости и будь в курсе самых интересных и полезных новостей.

ОК

Я соглашаюсь с правилами сайта

Спасибо.
Мы отправили на ваш email письмо с подтверждением.

← Нажми «Нравится»и читай нас в Facebook

Источник: cosmo.ru